Неточные совпадения
Он рассказал до последней черты весь процесс убийства: разъяснил тайну заклада(деревянной дощечки с металлическою полоской), который оказался у убитой старухи в руках; рассказал подробно о том, как взял у убитой ключи, описал эти ключи, описал укладку и чем она была наполнена; даже исчислил некоторые из
отдельных предметов, лежавших в ней; разъяснил загадку об убийстве Лизаветы; рассказал о том, как приходил и стучался Кох, а за ним
студент, передав все, что они между собой говорили; как он, преступник, сбежал потом с лестницы и слышал визг Миколки и Митьки; как он спрятался в пустой квартире, пришел домой, и в заключение указал камень во дворе, на Вознесенском проспекте, под воротами, под которым найдены были вещи и кошелек.
Лихонина в «Воробьях» уважали за солидность, добрый нрав и денежную аккуратность. Поэтому ему сейчас же отвели маленький
отдельный кабинетик — честь, которой могли похвастаться очень немногие
студенты. В той комнате целый день горел газ, потому что свет проникал только из узенького низа обрезанного потолком окна, из которого можно было видеть только сапоги, ботинки, зонтики и тросточки людей, проходивших по тротуару.
— Я все-таки вас обоих не понимаю. Ты не
студент, и она не швейка. Оба вы люди со средствами. Полагаю, ты мог бы устроить для нее
отдельную квартиру.
Студенты, кучками, толкуя между собой, немедленно стали очищать университетский двор и расходиться в разные стороны
отдельными группами. Очень многие были недовольны и не удовлетворены ответом.
Другие ловили и подхватывали на лету
отдельные листы и отдавали их тем же
студентам.
Более двухсот студентов-матрикулистов стояли
отдельной группой; человек полтораста из не взявших матрикулы помещались неподалеку от них.
Пристав Выборгской части, Ф., арестовавший его, выразился в официальном акте следующим образом: „Хотя в списке
студентов, подлежащих аресту, Колениченко и не значится, но он, пристав, счел не лишним и его арестовать!“ Колениченко жил в
отдельной квартире, один, и у него никто не проживал из лиц, подлежавших аресту.
Студент уже потерял нить и не говорил уже, а точно выпаливал
отдельными словами. Евграф Иванович слушал и молчал, как бы ошеломленный; но вдруг шея его побагровела, краска поползла по лицу, и он задвигался.
Студент шел на экзамен, два-три часа наскоро просмотрев самый краткий учебник ботаники, и в голове его остались только
отдельные выражения.
Между тем первый же параграф университетского устава гласил: «
Студент есть
отдельный посетитель университета», — значит, всякое общение
студентов между собою являлось нежелательным.
За перегородкой на кровати лежала жена Попова, Софья Саввишна, приехавшая к мужу из Мценска просить
отдельного вида на жительство. В дороге она простудилась, схватила флюс и теперь невыносимо страдала. Наверху за потолком какой-то энергический мужчина, вероятно ученик консерватории, разучивал на рояли рапсодию Листа с таким усердием, что, казалось, по крыше дома ехал товарный поезд. Направо, в соседнем номере, студент-медик готовился к экзамену. Он шагал из угла в угол и зубрил густым семинарским басом...